Неточные совпадения
Молиться в
ночь морознуюПод звездным небом Божиим
Люблю я с той поры.
Беда пристигнет — вспомните
И женам посоветуйте:
Усердней не помолишься
Нигде и никогда.
Чем больше я молилася,
Тем легче становилося,
И силы прибавлялося,
Чем чаще я касалася
До белой, снежной скатерти
Горящей головой…
И тут я с печи спрыгнула,
Обулась. Долго слушала, —
Все тихо, спит семья!
Чуть-чуть я дверью скрипнула
И вышла.
Ночь морозная…
Из Домниной избы,
Где парни деревенские
И девки собиралися,
Гремела песня складная.
Любимая моя…
Я оставил Пугачева и вышел на улицу.
Ночь была тихая и
морозная. Месяц и звезды ярко сияли, освещая площадь и виселицу. В крепости все было спокойно и темно. Только в кабаке светился огонь и раздавались крики запоздалых гуляк. Я взглянул на дом священника. Ставни и ворота были заперты. Казалось, все в нем было тихо.
Ночь была ясная, тихая и
морозная.
Ночь была ясная,
морозная, небо точно обсыпано брильянтовой пылью. Снег светился синеватыми искрами. Привалов давно не испытывал такого бодрого и счастливого настроения, как сегодня, и с особенным удовольствием вдыхал полной грудью
морозный воздух.
Ночь была
морозная и ветреная.
Ночь была тихая и
морозная.
Ночи были лунные и очень
морозные, небольшие пошевни неслись по узенькой дороге.
Гайда, тройка, снег пушистый,
Ночь морозная кругом…
Она вышла из суда и удивилась, что уже
ночь над городом, фонари горят на улице и звезды в небе. Около суда толпились кучки людей, в
морозном воздухе хрустел снег, звучали молодые голоса, пересекая друг друга. Человек в сером башлыке заглянул в лицо Сизова и торопливо спросил...
Ночь была зимняя и
морозная, но я ничего не чувствовал, ничего не понимал.
Я был похож на того жалкого пропойца, который, пробезобразничав напролет
ночь в дымной и душной комнате, выбегает утром, в одном легоньком пальтишке, на
морозный воздух и спешит домой, бессознательно озираясь по сторонам и не имея ни единой мысли в голове…
Ночь была ясная, месячная,
морозная.
Ночь была лунная и крепко
морозная.
Ночь была
морозная; Илья шёл и спотыкался о мёрзлую грязь.
Мы вышли; нас охватила лунная,
морозная петербургская
ночь.
Так и сделали. Часа через полтора Костик ехал с кузнецом на его лошади, а сзади в других санях на лошади Прокудина ехал Вукол и мяукал себе под нос одну из бесконечных русских песенок. Снег перестал сыпаться, метель улеглась, и светлый месяц, стоя высоко на небе, ярко освещал белые, холмистые поля гостомльской котловины.
Ночь была
морозная и прохватывала до костей. Переднею лошадью правил кузнец Савелий, а Костик лежал, завернувшись в тулуп, и они оба молчали.
Едем мы тихо: сначала нас держали неистовые
морозные метели, теперь держит Михайло Иванович. Дни коротки, но
ночи светлы, полная луна то и дело глядит сквозь
морозную мглу, да и лошади не могут сбиться с проторенной «по торосу» узкой дороги. И однако, сделав станка два или три, мой спутник, купчина сырой и рыхлый, начинает основательно разоблачаться перед камельком или железной печкой, без церемонии снимая с себя лишнюю и даже вовсе не лишнюю одежду.
И показалось ему в тот час все как-то странно… «Слышу, — говорит, — что это звон затихает в поле, а самому кажется, будто кто невидимка бежит по шляху и стонет… Вижу, что лес за речкой стоит весь в росе и светится роса от месяца, а сам думаю: как же это его в летнюю
ночь задернуло
морозным инеем? А как вспомнил еще, что в омуте дядько утоп, — а я немало-таки радовался тому случаю, — так и совсем оробел. Не знаю — на мельницу идти, не знаю — тут уж стоять…»
Реалист в поношенном мундире давно уже известен теперь всей России как один из талантливейших композиторов, а необычайный гость с царственным лицом еще раньше успокоился навсегда от своей бурной, мятежной жизни, жизни мученика и триумфатора. Но никогда и никому Азагаров не передавал тех священных слов, которые ему говорил, едучи с ним в санях, в эту
морозную рождественскую
ночь его великий учитель.
Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Заяц-русак жил зимою подле деревни. Когда пришла
ночь, он поднял одно ухо, послушал; потом поднял другое, поводил усами, понюхал и сел на задние лапы. Потом он прыгнул раз-другой по глубокому снегу и опять сел на задние лапы и стал оглядываться. Со всех сторон ничего не было видно, кроме снега. Снег лежал волнами и блестел, как сахар. Над головой зайца стоял
морозный пар, и сквозь этот пар виднелись большие яркие звезды.
Пошел раз лекарь к Рупышеву, и нет его, и нет, а
ночь морозная и по улицам носится поземная метель.
Сумерки уже совершенно заменились темнотою
ночи, над черным профилем гор зажглась яркая вечерняя зарница, над головами на светло-синем
морозном небе мерцали мелкие звезды, со всех сторон краснело во мраке пламя дымящихся костров, вблизи серели палатки и мрачно чернела насыпь нашей батареи. От ближайшего костра, около которого, греясь, тихо разговаривали наши денщики, изредка блестела на батарее медь наших тяжелых орудий, и показывалась фигура часового в шинели внакидку, мерно двигавшегося вдоль насыпи.
Разъезжались. Было три часа
ночи. Я нашим сказал, что пойду пешком, и они уехали. А я пошел бродить по улицам. Пустынны тульские улицы
ночью, на них часто раздевают одиноких пешеходов. Но ни о чем я этом не думал. Такое счастье было в душе, что казалось, лопнет душа, не выдержит; шатало меня, как пьяного. Небо было в сплошных облаках, за ними скрывался месяц, и прозрачный белый свет без теней был кругом и снег. И грудь глубоко вдыхала легко-морозный февральский воздух.
Случилось то же, что, бывает, случается в очень тихую и сильно
морозную погоду. Вечер, мутная,
морозная мгла, в которой ничего не разберешь. Пройдет
ночь, утром выйдешь — и в ясном, солнечном воздухе стоит голый вчера, сад, одетый алмазным инеем, в новой, особенной, цельной красоте. И эта красота есть тихо осевшая вчерашняя мгла.
Ночь морозная дышала
Тихой, крепкой красотой,
Даль туманная блистала
Под задумчивой луной.
И по улицам пустынным
Долго-долго я бродил…
Счастье, счастье! Чем, скажи мне,
Чем тебя я заслужил?
Эта грустная улыбка,
Этот тихий разговор.
Этот вздох груди высокой,
Этот дивный долгий взор, —
И кому же?.. О, за что же?
Чем я это заслужил?
Долго
ночью этой чудной
Я домой не приходил.
Ночь была
морозная, лунная, и рысак быстро примчал его к подъезду дома, где жила баронесса.
Гурьбою вышли из клуба и продолжали спорить. Была тихая зимняя
ночь, крепко
морозная и звездная. Очень удачный вышел суд. Всех он встряхнул, разворошил мысли, потянул к дружной товарищеской спайке. Не хотелось расходиться. Прошли мимо завода. Корпуса сияли бесчисленными окнами, весело гремели работой. Зашли в помещение бюро ячейки.
— Ну, ну, разом, налегни! — кричали голоса, и в темноте
ночи раскачивалось с
морозным треском огромное запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и наконец плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо-радостный крик и хохот.
Ждали этого все с нетерпением и, наконец, дождались: в одну
морозную декабрьскую
ночь в просторной хате Дукача, в священных муках родового страдания, явился ребенок.
Помню как сейчас эту
морозную и ясную
ночь с высоко стоявшим на киевском небе месяцем.
Посылает Степан Парамонович
За двумя меньшими братьями;
И пришли его два брата, поклонилися,
И такое слово ему молвили:
«Ты поведай нам, старшой наш брат,
Что с тобой случилось, приключилося,
Что послал ты за нами во темную
ночь,
Во темную
ночь морозную...